Страсти по Зене. Сила сериала «Зена - Королева Воинов»

Начинаю цикл статей о Зене. Фильм 1995 года вышел на российские экраны в 1998 году на НТВ, и в 2000-м на СТС, когда мне было 8-10 лет, и положил для меня начало киноэротики доброты и милосердия.

Хорошо помню, что в детстве приходилось «прятать» этот сериал, ставя звуковую отметку на +1-+4, это очень тихо. Такое чувство интимности он вызывал. Хотя притворяться мне было свойственно: весь день ребенок маялся, нарочно не включая тв, чтобы потом провести заслуженное время перед экраном.

Харизматичная Люси Лоулесс забирает сразу своей женственной силой, синим огнем в глазах (в то время как Рене О’Коннор «раскручивается»). Зена – воплощение абсолютного героя с огромной могущественностью, бесстрашием и решительностью. И все же ее живучесть в этом подлунном мире, где греческие боги ходят по земле, я обосновываю тем, что Зена – полубог.

Итак, в детстве удалось поймать один сезон, растянутый на мучительные недели ожидания выходных и подпитываемый фантазиями перед сном. Это как первая любовь. Спустя столько лет я могу отрефлексировать, что же именно мне так нравится.

1. Зена. Могущественная защитница, которой хочется покориться или бросить вызов, проиграть и быть помилованным. Эта авантюра, может быть, не ставила для меня отношения Зены и Габриэль на первый план. В актах снисхождения и милосердия, которые новообращенная Зена проявляет к случайным людям, которых не знает, часто, врагам, жаждущих ее смерти для меня было намного больше чувственности.

Если в детстве героизация была абсолютна, сейчас интересует разнообразие человеческих амплуа Зены: дикой завоевательницы, целеустремленной воительницы, природной матери, сексуальной женщины. Все они еще архаично стилизованы.

2. Подтекст (не сабтекст), двойная линия в мотивах поведения героев или в его интерпретации. Вообще в кино намного чаще усиливают восприятие другим приемом – тайной, которую скрывает один из персонажей, ведущий двойную игру, и которая всегда становится явной. В «Зене» параллельно внешним событиям и поверхностным, вполне логичным побуждениям, идут скрытые, игровые отношения.

Пример 1: Каллисто беспрерывно вещает, как она хочет убить Зену, однажды признавая, что она также надеялась на смерть от ее руки, чтобы обрести забвение. Это открытый сюжет. Но на самом деле Каллисто стремится к вниманию и сочувствию со стороны Зены, и, как ни жутко, извинений на протяжении всей жизни.

Пример 2: Зена противостоит Ливии на арене в бою на смерть. Зена – любящая, желающая вернуть дочь, Ливия – обозленная и беспощадная. Подтекстом выступает знание зрителя,  что Ливия никогда не одолеет мать, потому что Зена великий воин; а Зена не убьет ее, потому что она стремится только защитить дочь.

3. Неповторимая атмосфера свободных приключений. Особенно в первых сезонах она передается интересом создателей к своему эксперименту, «ностальгической» пленкой, красотой Зеландии, воодушевленностью актеров. Если смотреть по две-три серии в день по порядку, энергетика мира «Зены» начнет вплетаться в реальность и сны.