Описывается альтернативная
трактовка событий (возможно, подтекст) 14 эпизода «Необходимое зло» («A
Necessary Evil»).
Пустые
глаза узницы со шрамом на лице ловили дневной луч, опустившийся на дно
подземелья. Каллисто не позволяла себе уснуть, чтобы не видеть во сне лица
сотен убитых ей крестьян, воинов, мужей, детей. Впрочем, голоса неупокоенных, сводившие
с ума, она слышала без конца, и бодрствование было похоже на сон. Такая ирония:
стольких лишить жизни, но самой обречься на бессмертие. Несколько лун Каллисто
пыталась осознать вечность, что ей предстоит быть в заточении, но так и не
смогла объять ее разумом и смириться с ней.
Веки
смежались все чаще, и впереди возникла первая галлюцинация. Но это была не
безымянная жертва - самый заклятый враг вздымался с мечом на готове. Узница не
поверила увиденному – это означает, что Зена умерла? Умерла!
Каллисто
показалась, сжимая обеими руками кинжал, и выговорила с кровожадной улыбкой:
-
Зена, я так рада тебя видеть.
-
Каллисто, я здесь не за этим, – гордо ответила женщина.
Внезапно
произошло несколько вещей одновременно: Каллисто почувствовала, что это явь, и
испытала тупой шок, она также поняла, что перед ней живая Зена и нахлынули ярость и обида. Чтобы справиться с собой,
Каллисто откинула кинжал, резко вынула меч из ножен и попыталась взмахнуть им.
Но суровый срок неподвижности, физического и морального истощения и, тем более,
отсутствия тренировок, дали о себе знать. Зена легко увернулась и зажала в руке
шакрам.
-
Ты бессмертна, но я могу тебя изувечить. Хочешь провести вечность без головы? –
Зена бодро сверкнула голубым глазом.
Каллисто
не слышала ее слов, но по тону поняла, что Зена парировала. Тем лучше.
Рука не слушалась, и меч просто ходил ходуном от измотанности, удивления и
гнетущего возбуждения.
-
Ладно. Хочешь говорить – говори. Что такого интересного ты можешь мне сказать?
Зена победно подходила все ближе, пока ее
горло почти ни коснулось лезвия меча.
- Амброзия. Я знаю, где ее взять. Поможешь
найти ее и она – твоя.
Каллисто
стояла как вкопанная, неподвижно глядя Зене в глаза. Воин продолжила:
- Амброзия – «пища богов». У тебя есть бессмертие
и ты можешь стать богом, – сделав паузу и вновь не получив ответной реакции,
Зена сказала - За Габриэль охотится бессмертная богиня-амазонка Велакса. Помоги
убить ее и я…
Внезапно
Каллисто громко прервала:
- Я знаю, что такое амброзия! – и на лице ее
почему-то появилась бессильная тоска. Внутри ее происходила целая борьба:
«Дьявол,
как ты не понимаешь? Всю мою жизнь я готовилась к мести, но вместе с этим ждала
смерти от твоих рук, чтобы забыться от твоих
расправ. Теперь я бессмертна, ты победила и предлагаешь мне божественную силу,
когда у меня не осталось больше душевных сил на борьбу. Или… Нет, Зена, ты не
позволишь на самом деле мне добраться до амброзии. Но поможешь мне…умереть!»
- Я согласна, – безумно ухмыльнулась девушка.
– Но у меня есть условие.
- Какое?
Каллисто
никогда не говорила вслух о главном. И теперь, чтобы не выдать себя, она
повернулась спиной к Зене и тихо, будто не своим голосом, произнесла:
-
Ты раскаешься за поджог Сирры и моей семьи, - ей хотелось выкрикнуть «передо
мной!» и потребовать сожалений здесь и сейчас. – В каждой деревне, где мы будем
проходить.
Теперь
очередь молчать была Зены. Сердце Каллисто выскакивало из груди, но она справилась
с дыханием и обернулась – женщина ждала этого. Взгляд Зены стал нечеловечески
твердым, но голос – неожиданно мягок:
-
Я давно приняла ответственность за то, что совершила и не смою кровь ни до
смерти, ни после.
***
Освобожденная
лишь на мгновенье позволила себе насладиться ясным куполом неба и наполнить
легкие живительным свежим воздухом. Габриэль не спускала с нее глаз. Этот
взгляд был знаком – так смотрели призраки жертв во снах: с болью и
обреченностью, оттого, что их отнятые жизни и жизни родных необратимы.